Неточные совпадения
— Княгиня сказала, что ваше лицо ей знакомо. Я ей
заметил, что, верно, она вас встречала в Петербурге, где-нибудь в свете… я сказал ваше имя… Оно было ей известно. Кажется, ваша история там наделала много
шума… Княгиня стала рассказывать о ваших похождениях, прибавляя, вероятно, к светским сплетням свои замечания… Дочка слушала с любопытством. В ее воображении вы сделались героем романа в новом вкусе… Я не противоречил княгине, хотя знал, что она говорит вздор.
Все время непрерывно в ресторане колебался приглушенный, озабоченный говорок, в биллиардной щелкали шары, в буфете торопливо дребезжала посуда, и вдруг весь этот
шум одним взмахом
смел звонко ликующий тенор...
Странен человек! Чем счастье ее было полнее, тем она становилась задумчивее и даже… боязливее. Она стала строго
замечать за собой и уловила, что ее смущала эта тишина жизни, ее остановка на минутах счастья. Она насильственно стряхивала с души эту задумчивость и ускоряла жизненные шаги, лихорадочно искала
шума, движения, забот, просилась с мужем в город, пробовала заглянуть в свет, в люди, но ненадолго.
— Она все с детьми: когда они тут, ее не отгонишь, —
заметила бабушка, — поднимут
шум, гам, хоть вон беги!
Глаза, как у лунатика, широко открыты, не мигнут; они глядят куда-то и видят живую Софью, как она одна дома мечтает о нем, погруженная в задумчивость, не
замечает, где сидит, или идет без цели по комнате, останавливается, будто внезапно пораженная каким-то новым лучом мысли, подходит к окну, открывает портьеру и погружает любопытный взгляд в улицу, в живой поток голов и лиц, зорко следит за общественным круговоротом, не дичится этого
шума, не гнушается грубой толпы, как будто и она стала ее частью, будто понимает, куда так торопливо бежит какой-то господин, с боязнью опоздать; она уже, кажется, знает, что это чиновник, продающий за триста — четыреста рублей в год две трети жизни, кровь, мозг, нервы.
Но в комнате уже был
шум и говорили громко;
замечу, что Катерина Николаевна вошла в квартиру ровно минуту спустя после них.
Шумной и многочисленной толпой сели мы за стол. Одних русских было человек двенадцать да несколько семейств англичан. Я успел
заметить только белокурого полного пастора с женой и с детьми. Нельзя не
заметить: крик,
шум, везде дети, в сенях, по ступеням лестницы, в нумерах, на крыльце, — и все пастора. Настоящий Авраам — после божественного посещения!
Река, чем ниже, тем глубже, однако мы садились раза два на
мель: ночью я слышал смутно
шум, возню; якуты бросаются в воду и тащат лодку.
Когда Алеша вошел в переднюю и попросил о себе доложить отворившей ему горничной, в зале, очевидно, уже знали о его прибытии (может быть,
заметили его из окна), но только Алеша вдруг услышал какой-то
шум, послышались чьи-то бегущие женские шаги, шумящие платья: может быть, выбежали две или три женщины.
Он ясно и настойчиво передал нам, очнувшись, на расспросы наши, что в то еще время, когда, выйдя на крыльцо и заслышав в саду некоторый
шум, он решился войти в сад чрез калитку, стоявшую отпертою, то, войдя в сад, еще прежде чем
заметил вас в темноте убегающего, как вы сообщили уже нам, от отворенного окошка, в котором видели вашего родителя, он, Григорий, бросив взгляд налево и
заметив действительно это отворенное окошко,
заметил в то же время, гораздо ближе к себе, и настежь отворенную дверь, про которую вы заявили, что она все время, как вы были в саду, оставалась запертою.
Он был видимо раздражен поведением залы, но «очистить» залу, как угрожал недавно, решительно не
посмел: аплодировали и махали платками оратору даже сзади сидевшие на особых стульях сановные лица, старички со звездами на фраках, так что, когда угомонился
шум, председатель удовольствовался лишь прежним строжайшим обещанием «очистить» залу, а торжествующий и взволнованный Фетюкович стал опять продолжать свою речь.
На возвратном пути в фанзу я услышал еще какой-то
шум в сарае — это корейцы
мололи муку при помощи ручных жерновов, наложенных один на другой. К верхнему прикреплен короткий рычаг, при помощи которого он приводится в движение. Зерно насыпается в деревянный ящик, откуда оно течет в отверстие верхнего камня и затем к зазорам между жерновами.
Шум этот был так однообразен, что привыкшее к нему ухо совершенно его не
замечало.
Монотонный
шум ручья, который обыкновенно не
замечаешь днем, вечером кажется сильнее.
В это время в лесу раздался какой-то шорох. Собаки подняли головы и насторожили уши. Я встал на ноги. Край палатки приходился мне как раз до подбородка. В лесу было тихо, и ничего подозрительного я не
заметил. Мы сели ужинать. Вскоре опять повторился тот же
шум, но сильнее и дальше в стороне. Тогда мы стали смотреть втроем, но в лесу, как нарочно, снова воцарилась тишина. Это повторилось несколько раз кряду.
В дополнение должно
заметить, что в казармы присылалось для нашего прокормления полковнику Семенову один рубль пятьдесят копеек из ордонансгауза. Из этого было вышел
шум, но пользовавшиеся этим плац-адъютанты задарили жандармский дивизион ложами на первые представления и бенефисы, тем дело и кончилось.
Шум и смех между тем до того возрастали, что аудитор грозно вышел в залу и
заметил, что громкий разговор и особенно смех показывают пагубное неуважение к высочайшей воле, которую мы должны услышать.
Нет
мелева — отодвигается колода в сторону, и поток снова летит вниз по крутизне горы, мгновенно собирая в один густой звук раздробленный
шум своего падения.
Надобно еще
заметить, что шея у зайца не повертывается, и он не может оглянуться назад; услыхав какой-нибудь
шум сзади или сбоку, он опирается на задние ноги, перекидывает всего себя в ту сторону, откуда послышался
шум, садится на корточки, как сурок, и насторожит свои длинные уши.
Он сидел несколько боком ко мне, шевелил ушами и передними лапками, прислушивался к
шуму и, по-видимому, меня не
замечал; расстояние было недалекое, оба ствола моего ружья заряжены крупной гусиной дробью, я собрался с духом, приложился, выстрелил — заяц необычайно пронзительно и жалобно закричал и повалился, как сноп, на землю…
Евсеич отдал нас с рук на руки Матвею Васильичу, который взял меня за руку и ввел в большую неопрятную комнату, из которой несся
шум и крик, мгновенно утихнувший при нашем появлении, — комнату, всю установленную рядами столов со скамейками, каких я никогда не видывал; перед первым столом стояла, утвержденная на каких-то подставках, большая черная четвероугольная доска; у доски стоял мальчик с обвостренным
мелом в одной руке и с грязной тряпицей в другой.
Мать равнодушно смотрела на зеленые липы и березы, на текущую вокруг нас воду; стук толчеи,
шум мельницы, долетавший иногда явственно до нас, когда поднимался ветерок, по временам затихавший, казался ей однообразным и скучным; сырой запах от пруда, которого никто из нас не
замечал, находила она противным, и, посидев с час, она ушла домой, в свою душную спальню, раскаленную солнечными лучами.
Наконец и они приехали. Феденька, как соскочил с телеги, прежде всего обратился к Пашеньке с вопросом:"Ну, что, а слюняй твой где?"Петеньку же взял за голову и сряду три раза на ней показал, как следует ковырять масло. Но как ни спешил Сенечка, однако все-таки опоздал пятью минутами против младших братьев, и Марья Петровна, в радостной суете, даже не
заметила его приезда. Без
шума подъехал он к крыльцу, слез с перекладной, осыпал ямщика укоризнами и даже пригрозил отправить к становому.
Наконец наступил сентябрь, и опять начались классы. Анна Петровна едва держалась на ногах, но исправно посещала школу. Ученики, однако ж, поняли, что она виновата и ничего им сделать не
смеет. Начались беспорядки,
шум, гвалт. Некоторые мальчики вполне явственно говорили:"С приплодцем!"; другие уверяли, что у них к будущей масленице будет не одна, а разом две учительницы. Положение день ото дня становилось невыносимее.
Мне кажется, что, если бы чулан был версты за две и рама весила бы вдвое больше, я был бы очень доволен. Мне хотелось измучиться, оказывая эту услугу Николаю. Когда я вернулся в комнату, кирпичики и соляные пирамидки были уже переложены на подоконник и Николай крылышком
сметал песок и сонных мух в растворенное окно. Свежий пахучий воздух уже проник в комнату и наполнял ее. Из окна слышался городской
шум и чиликанье воробьев в палисаднике.
Какая кухарочная раздражительность самолюбия, какая пошленькая жаждишка faire du bruit autour de son nom, [поднимать
шум вокруг своего имени (фр.).] не
замечая, что son nom…
Нельзя, однако, не
заметить, что Рамзаев редко
замечал настоящие ошибки, делаемые его музыкантами, а потому почти наверное можно предположить, что он любил не столько сущность музыки, сколько ее
шум, а еще более того повелительные капельмейстерские движения.
— Только скажи — тихо жили бы, хозяин,
мол,
шуму не любит…
— Да, — сказал Гез, — были ухлопаны деньги. Как вы, конечно,
заметили, «Бегущая по волнам» — бригантина, но на особый лад. Она выстроена согласно личному вкусу одного… он потом разорился. Итак, — Гез повертел королеву, — с женщинами входят
шум, трепет, крики; конечно — беспокойство. Что вы скажете о путешествии с женщинами?
«Они бросились за ним, очарованные. Тогда лес снова зашумел, удивленно качая вершинами, но его
шум был заглушен топотом бегущих людей. Все бежали быстро и
смело, увлекаемые чудесным зрелищем горящего сердца. И теперь гибли, но гибли без жалоб и слез. А Данко всё был впереди, и сердце его всё пылало, пылало!
Кровь и мозг совершенно покойны: вы просто чувствуете себя почему-то счастливым; все существо ваше невольно сознает тогда возможность тихих, мирных наслаждений, скромной задушевной жизни с самим собою; жизни, которую вы так давно, так напрасно, может быть, искали в столицах, с их
шумом, блеском и обольщениями, для вас тогда не существует: они кажутся такими маленькими, что вы даже их не
замечаете…
Но как бы там ни было, был ли всему виной Захар или другой кто, только тетушке Анне много раз еще после того привелось утешать молоденькую сноху свою. К счастию еще, случалось всегда так, что старик ничего не
замечал. В противном случае, конечно, не обошлось бы без
шуму и крику; чего доброго, Гришке довелось бы, может статься, испытать, все ли еще крепки были кулаки у Глеба Савиныча; Дуне, в свой черед, пришлось бы тогда пролить еще больше слез.
Ответа не последовало. Но вот наконец ветер в последний раз рванул рогожу и убежал куда-то. Послышался ровный, спокойный
шум. Большая холодная капля упала на колено Егорушки, другая поползла по руке. Он
заметил, что колени его не прикрыты, и хотел было поправить рогожу, но в это время что-то посыпалось и застучало по дороге, потом по оглоблям, по тюку. Это был дождь. Он и рогожа как будто поняли друг друга, заговорили о чем-то быстро, весело и препротивно, как две сороки.
Сверкая медью, пароход ласково и быстро прижимался всё ближе к берегу, стало видно черные стены
мола, из-за них в небо поднимались сотни мачт, кое-где неподвижно висели яркие лоскутья флагов, черный дым таял в воздухе, доносился запах масла, угольной пыли,
шум работ в гавани и сложный гул большого города.
Комната женщины была узкая, длинная, а потолок её действительно имел форму крышки гроба. Около двери помещалась печка-голландка, у стены, опираясь в печку спинкой, стояла широкая кровать, против кровати — стол и два стула по бокам его. Ещё один стул стоял у окна, — оно было тёмным пятном на серой стене. Здесь
шум и вой ветра были слышнее. Илья сел на стул у окна, оглядел стены и,
заметив маленький образок в углу, спросил...
Один из соседей Фомы по парте, — непоседливый, маленький мальчик с черными, мышиными глазками, — вскочил с места и пошел между парт, за все задевая, вертя головой во все стороны. У доски он схватил
мел и, привстав на носки сапог, с
шумом, скрипя и соря
мелом, стал тыкать им в доску, набрасывая на нее мелкие, неясные знаки.
Как-то вечером я тихо шел садом, возвращаясь с постройки. Уже начинало темнеть. Не
замечая меня, не слыша моих шагов, сестра ходила около старой, широкой яблони, совершенно бесшумно, точно привидение. Она была в черном и ходила быстро, все по одной линии, взад и вперед, глядя в землю. Упало с дерева яблоко, она вздрогнула от
шума, остановилась и прижала руки к вискам. В это самое время я подошел к ней.
Когда Рославлев потерял из вида всю толпу мародеров и стал надевать оставленную французом шинель, то
заметил, что в боковом ее кармане лежало что-то довольно тяжелое; но он не успел удовлетворить своему любопытству и посмотреть, в чем состояла эта неожиданная находка: в близком от него расстоянии раздался дикой крик, вслед за ним загремели частые ружейные выстрелы, и через несколько минут послышался
шум от бегущих по дороге людей.
Сборской отправился на своей тележке за Москву-реку, а Зарецкой сел на лошадь и в провожании уланского вахмистра поехал через город к Тверской заставе. Выезжая на Красную площадь, он
заметил, что густые толпы народа с ужасным
шумом и криком бежали по Никольской улице. Против самых Спасских ворот повстречался с ним Зарядьев, который шел из Кремля.
Но гуляли женщины редко, — и день и вечер проводили в стенах, мало
замечая, что делается за окнами: все куда-то шли и все куда-то ехали люди, и стал привычен
шум, как прежде тишина. И только в дождливую погоду, когда в мокрых стеклах расплывался свет уличного фонаря и особенным становился стук экипажей с поднятыми верхами, Елена Петровна обнаруживала беспокойство и говорила, что нужно купить термометр, который показывает погоду.
Давыд тоже
заметил этот
шум — и тоже остановился, подняв часы в левой, тряпочку с
мелом в правой руке.
В одно мгновение мужики его окружили с
шумом и проклятьями; слова смерть, виселица, отделяли<сь> по временам от общего говора, как в бурю отделяются удары грома от
шума листьев и визга пронзительных ветров; все глаза налились кровью, все кулаки сжались… все сердца забились одним желанием
мести; сколько обид припомнил каждый! сколько способов придумал каждый заплатить за них сторицею…
Пройдя таким образом немного более двух верст, слышится что-то похожее на
шум падающих вод, хотя человек, не привыкший к степной жизни, воспитанный на булеварах, не различил бы этот дальний ропот от говора листьев; — тогда, кинув глаза в ту сторону, откуда ветер принес сии новые звуки, можно
заметить крутой и глубокий овраг; его берег обсажен наклонившимися березами, коих белые нагие корни, обмытые дождями весенними, висят над бездной длинными хвостами; глинистый скат оврага покрыт камнями и обвалившимися глыбами земли, увлекшими за собою различные кусты, которые беспечно принялись на новой почве; на дне оврага, если подойти к самому краю и наклониться придерживаясь за надёжные дерева, можно различить небольшой родник, но чрезвычайно быстро катящийся, покрывающийся по временам пеною, которая белее пуха лебяжьего останавливается клубами у берегов, держится несколько минут и вновь увлечена стремлением исчезает в камнях и рассыпается об них радужными брызгами.
В дверях вагона послышался
шум. Громко стуча каблуками, громко дыша и отплевываясь, вошел Мишка Цыганок.
Метнул глазами и остановился упрямо.
Надобно также
заметить, что при вытаскивании порядочной рыбы нельзя было обойтись без некоторого
шума и движения воды, и потому много уходило рыб, которые стояли и спали поблизости.
— Ведь я что думал? Едем мы сюда… думаю… хвачу я его — тебя — веслом… рраз!.. денежки — себе, его — в море… тебя-то… а? Кто,
мол, его хватится? И найдут, не станут допытываться — как да кто. Не такой,
мол, он человек, чтоб из-за него
шум подымать!.. Ненужный на земле! Кому за него встать?
Шум, порою достигавший оттуда до ее слуха, был, так
смел и дерзок, что боярыня уже хотела встать и сойти или послать вниз спавшую в смежном с нею покое фаворитку Алексея Никитича; но самой Марфе Андревне нездоровилось, а будить непорожнюю женщину и гонять ее по лестнице боярыня пожалела.
Пока прикручивали Петра, в дверях кабака послышался страшный
шум; в то же время на пороге показалось несколько мужиков, державших Антона; ухватив старика кто за что успел, они тащили его по полу с такою яростью, что даже не
замечали, как голова несчастного, висевшая набок, стукалась оземь.
Иду — как пьяный, тоска мне, куда идти — не знаю. К себе, на постоялый, — не хочется:
шум там и пьянство. Пришёл куда-то на окраину города, стоят домики маленькие, жёлтыми окнами в поле глядят; ветер снегом поигрывает,
заметает их, посвистывает. Пить мне хочется, напиться бы пьяному, только — без людей. Чужой я всем и перед всеми виноват.
Сестры мои не могли слышать наших любовных изъяснений или
заметить восторгов наших; они, переслушав Верочкины сказки, за что-то поссорились между собою, после побранились, потом дрались, наконец, помирились и с
шумом спешили оканчивать выбор своего урока; каждому из нас дано было по большой миске пшеницы, чтобы перебрать ее.